Времена года (календарное эссе)

Сначала - Новый год. Белые метели, снежные вихри, сугробы, морозные узоры на окнах - всё это в книжках и по телевизору, и без того чёрно-белому. Вместо снега - хлопья ваты, нанизанные на длинные нитки, висящие в витринах магазинов. Снежинки - пластмассовые, полиэтиленовые; самое красивое - сухой блестящий "дождь", который приятно шуршит в руках. Новогодняя ночь - сухая, безветренная. Искусственная ёлка, извлечённая из старого шифоньера в коридоре (есть ещё новый, полированный, он стоит в комнате) натёрта хвойным экстрактом, но больше пахнет нафталином.От этой странной смеси ароматов приятно холодит в носу и замирает сердце. Салат "оливье", винегрет, "селёдка под шубой", шпроты и голландский сыр. Толстостенные бутылки с шампанским. В духовке шкворчит курица, заботливо натёртая майонезом и начинённая яблоками. Все подарки старательно упакованы, перевязаны и сложены в мешок под ёлкой. И - самое главное! - момент опустошения и лёгкости, вроде того, как если лопнет воздушный шарик и ты стоишь с резиновым лоскутком в руках. Телевизор самозабвенно поёт, ёлка моргает цветными лампочками, а на столе среди закусок - ворох разорванных лент и блестящей бумаги. Ну, вот и всё. Год начался.

Но эта ночь предваряется долгой подготовкой, заботами, покупками и "ёлочными базарами", где, согласно традиции, нет никаких ёлок - искусственные в дефиците, а живых отродясь не бывало. Зато в изобилии бесподобные стеклянные игрушки, покрытые таким количеством блёсток, что с лихвой окупает отсутствие настоящего снега. Какое удовольствие, какое счастье - спешить домой, набрав полный пакет этих сверкающих драгоценностей! Даже зная, что на нашей метровой ёлочке уже не найдётся места для новых украшений.

Новогоднее утро также парадоксально, как бесснежная зима и ёлочный базар без ёлок. Оно начинается после 12-ти дня и носит сумбурный характер. Так или иначе, праздник окончен. Начинается тоскливое дожёвывание недоеденных салатов. "Селёдка под шубой" заканчивается первой.

Февраль - самый короткий месяц в году, но именно он кажется самым долгим и утомительным. Холодный ветер, дождь или мокрый снег... Но к концу последней недели появляется надежда, и наступает масленица. Иногда случается так, что только на масленицу выпадает первый снег. В Рио бушует карнавал; мулатки в перьях пляшут под рёв барабанов. В Венеции маскарад. Прекрасные синьоры и синьорины в брыжах, фижмах и прочей средневековой амуниции ангажируются на чинные танцы. Мы печём блины. Чёрная чугунная сковородка, шкурка сала на вилке. Запотевшая бутылка водки. Запотевшие оконные стёкла. Запах сырости и блинный чад - запах февраля.

Поздняя масленица может попасть на март, и тогда февраль кажется ещё тоскливее. А в начале марта так и так оживление и суета - прекрасные дамы ждут поздравлений, и никому не советую их разочаровывать! А главное - в марте появляются нарциссы, гиацинты, фиалки и первые тюльпаны с неестественно-восковыми лепестками.





Как бы ни было тепло, под двадцатое погода обязательно портится. Новогодний вечер Новруз байрамы поэтому не очень отличается от "европейского" - так же холодно, но иногда ещё срывается противный колючий ветер. Запах кардамона проникает во все щели. Не утруждая себя соблюдением Поста, мы объедаемся и потом ещё долго не можем смотреть на сладкое - даже вид ореховой скорлупы вызывает тошноту.

Апрель подкрадывается незаметно, вместе с долгожданным теплом и цветущими деревьями на Приморском бульваре. Запах кардамона усиливается; из кладовки извлекаются жестяные банки из-под венгерского зелёного горошка и болгарского конфитюра. Две главные заботы: как окрасились яйца и как поднялись куличи. Наутро все радостно лобызаются и кричат: "Христос воскрес!" без различия религиозной и национальной принадлежности. Вы вполне в праве рассчитывать на ответное: "Воистину воскрес!", сказанное с таким убеждением, как будто это случилось только что и говорящий был тому непосредственным свидетелем.

Май, май... Охапки сирени, шары и флажки, завывающие голоса по телевизору. Растрепанные дети и растрепанные букеты. Девочки в сбившихся, но всё ещё пышных белых бантах с цветами из жатой бумаги в руках. Первого мая больше верится во что-то новое, чем первого января!

Военный парад. Взволнованные старички и старушки - с каждым годом всё меньше. Цветы - снова сирень и красные гвоздики. Вечерний салют. Пушки ухают гулко и неприятно, петарды рвутся с треском.

Конец мая - конец учебного года. Стайки детей в белых сорочках и блузках, взволнованные лица. Летит тополиный пух - кого-то он восхищает, а кто-то из-за него чихает. Тех, кого не достал аллергический ринит от пуха и пыльцы, настигает крапивница от первой клубники.

Последний звонок в школе - настоящий погребальный звон по детству. Охапки роз. Экзамены. А над крышами, залитыми чёрным новеньким киром, плывёт незаменимый, единственный и неповторимый запах цветущего винограда.




Июнь. Ветер, ветер, ветер... Тоска на сердце, тревога, недовольство собой, страх. Переход из весны в лето так же болезненен для души, как переход из зимы в весну - для тела. Становится всё жарче. На смену ветру приходит удушливое бездвижье. Всё источает жар - даже море.

Пугая друг друга рассказами про отравившихся на этой неделе соседей, мы режем полосатые надутые арбузы. Семейные выезды на пляж со стандартным набором съестного: яйца "вкрутую", помидоры, огурцы и варёная картошка "в мундире". Песок скрипит на зубах, и привкус йода преобладает во всех элементах меню.

Июль плавно перетекает в август. Кажется, что жарче уже некуда - но это только кажется. Арбузы всё слаще, виноград всё крупнее, помидоры всё дешевле. Но уже колышутся в цветочных рядах рынка огромные пышные георгины и роскошные, как знамёна, гладиолусы. Жуткое словосочетание "школьный базар" вызывает нехорошие ощущения в области желудка. Даже покупка новенького портфеля не в силах наполнить радостью тоскующее сердце: факт остаётся фактом: лето кончается, наступает сентябрь.

Ах, какая тоска! Все летние байки рассказаны, а до осенних каникул ещё так далеко... На улице всё ещё жарко, и разум бунтует против необходимости напрягаться над домашними заданиями. Осеннее изобилие даже начинает раздражать: к чёрту эти персики! Где же дождь?



Дождь приходит только в конце октября - с самыми сладкими гранатами. Вот уж действительно странный плод: зёрнышки аккуратно упакованы в ячейки и переложены тонкой блестящей бумагой.

В ноябре царит официоз. Собрания, заседания. Если стихотворение - то непременно ода, если песня - то гимн, если цветок - красная гвоздика. Но в вёдрах на привокзальной площади мокнут волшебные хризантемы, и от их аромата начинает легко кружиться голова...




Цвет зимы - серый, весны - зелёный, лета - жёлтый, осени - красный. Запахи и звуки мешаются в кипящем котле года; время летит, меняет череду праздников, привычек и устоев, торопится само и торопит нас. Выпадают даты семейных торжеств, дни рождения заменяются годовщинами поминок, но рождаются новые праздники и приносят новые привычки. А память не вытравишь, и достаточно только толчка - знакомого цвета, запаха, звука, чтобы то, прежнее, вернулось и закружилось яркой каруселью, где сначала - Новый год...