Письмо классному руководу в день юбилея Последнего звонка

Ну что ж, вот и прошло 25 лет с того незабываемого дня, когда мы вручили Вам 29 алых роз – по числу человек в классе – за Ваш «миллион горьких слёз».

День вообще получился суматошный – надо было в полной тайне отрепетировать нашу «поздравительную песнь», и пришлось бежать к Нигяр домой мелкой рысью, распугивая прохожих; хорошо ещё, что Анечка виртуозно подобрала мелодии к моим корявым текстам, а то бы мы ни за что не уложились в отведённые 10 минут.

Вещи для последующего пикника, сваленные в кучу, ненавязчиво скрывали нечто продолговатое и стеклянное, и приходилось постоянно отвлекать Ваше внимание и заговаривать зубы. Но для нас с Сокаевой каторга шла уже 2-й день; накануне по самой жаре мы пёрли 120 роз с Арменикендского базара, причём пёхом. Розы были самые настоящие, не нынешняя фигня – шипы что надо. Денег на такси не осталось, а ни в одни автобусные двери мы не вписывались. Поэтому медленно, стеная, вздыхая и вскрикивая при каждом очередном укольчике, мы плелись вниз по проспекту Ленина – от одной «водяной будки» до другой. Покупалось 3 стакана «чистой» - 2 для нас, 1 – для роз. Когда Светина тётя увидела нас, то только руками всплеснула: это было жуткое зрелище – 2 огромных букета, из-под которых торчали ноги. И всё это громко стонало, жаловалось на жару и на то, что в мае нет хризантем, георгинов и гладиолусов – словом, цветов торжественных, но неколючих. Эти 120 экземпляров были розовыми и белыми; они предназначались директору, завучам и учителям. Ваши 29 уже стояли в баллоне с водой,завёрнутые в мокрый целлофан.





Конечно, не обошлось без проблем. Верёвкин, которого мы спрятали за сценой с букетом, заскучал на второй минуте торжественной «линейки» и принялся корчить рожи из-за занавеса. Вы его, естественно, заметили и принялись подпрыгивать на месте, потрясая кулаками и издавая сдавленно-шипящие звуки угрожающего характера, пытаясь вернуть заблудшую овцу в строй. Мы тоже его заметили и тоже принялись прыгать, трясти кулаками и шипеть, но с целью прямо противоположной. Со стороны, должно быть, мы производили очень оригинальное впечатление, так что официальная часть праздника была непоправимо испорчена ко всеобщему удовольствию.

Но потом всё уже пошло, как по маслу: и наше бодрое выступление под бравурные Анечкины аккорды, и аплодисменты, и слёзы, и даже Верёвкин выполз в нужный момент, держа букет, как пол-литровку... И бурное веселье у Нармины на даче, и не менее весёлое возвращение, когда мы шли по улице, весело размахивая кастрюлями и борясь с искушением побить окна одному из членов педагогического коллектива, чей дом располагался прямо по маршруту нашего следования...После такого полного погружения в 25 мая 1983 года очень неохота выныривать в сегодняшний день, но – придётся.


Вы всегда называли нас своей «лебединой песней», и, сдержав обещание с лихвой, действительно ушли – сначала из школы, а потом – из жизни.

И вот теперь нет Вас, нет Евдок-Сантинны, нет дяди Арона, и остались мы, 10 А , круглыми сиротами. Правда, вид у нас, слава Богу, не очень-то и сиротский: Света ба-а-альшой человек в Нью-Йорке, Нигяр и дома не маленький, Метерский бороздит на пироге просторы Великих Озёр, воткнув пёрья в гордую докторскую лысину а-ля Розенбаум, Верёвкин в одиночку, как Бетмен, сражается со всем налоговым департаментом США (спорим, он их обставит?), Давид общается с плебсом через секретаршу, Гога, белый эмиссар на Чёрном континенте, пытается сбить в кучу наше пассивно мекающее стадо, взывая к лучшим чувствам и революционной сознательности, Гилилова цветёт и пахнет, как майская роза с мороза, а я, Ваша надежда и опора, заядлая активистка и феминистка, попала в эмоциональную и все прочие виды зависимости к четырём особям мужеска пола в возрасте от трёх до тридцати трёх, которые пьют мою кровь, проедают плешь, заедают молодость (только для дам: ненужное вычеркнуть, добавить свой вариант).



Вы знаете – меня до сих пор мучают кошмары на тему из школьной жизни: то Эльмира Рубеновна распекает за ненаписанные протоколы собраний, то кто-то стащил из Пионерской комнаты горн, и я даже знаю, кто, потому что из соседнего кабинета математики, где наш класс коротает время в ожидании Раисы Ашировны, доносятся жуткий вой и хрипы , напоминающие озвучку фильма о брачном периоде слонов... То снова директорская работа, и я слышу знакомое шипение за спиной: «Сколько «н» в слове « позолоченный?!», но только дёргаюсь в ответ, потому что мне надо ещё проверить диктант Мелконяна...А у Алевтины Васильевны опять грипп, но она, кончно же, не взяла бюллетень, и высится над нами с кафедры, железная и несгибаемая, как Эйфелева башня, только закутанная с ног до головы во что-то шерстяное и с кусками лука в носу... Поистине апокалиптическое видение! А над всем этим смешением лиц и эмоций парите Вы, в своём клетчатом платье и детских туфельках 33-го размера, Великая и Ужасная маленькая женщина с громовым голосом.


Удивительно, но Вы толком и не учили нас истории. Забыв войны, революции, дворцовые перевороты и заговоры, Вы с жаром обсуждали наши глупые обиды, ссоры, драки...И любая перепалка между мальчиками приобретала историческое значение межплеменного конфликта в каменном веке, а сплетни девочек вырастали до уровня хитроумной политческой интриги. Какая там история?! Мы сами её писали – на ходу, вместе с Вами. Что же изменилось за 25 лет?

У нынешних выпускников тоже есть своеобразные традиции; каждый решает сам, как ему ознаменовать окончание детства. В одной школе на Последнем звонке одиннадцатиклассники бьют десятиклассников – причём обе стороны предаются этому действу со всем удовольствием. В другой – выпускные классы выносят из школы, кто что успеет стащить: наглядные пособия, чужие тетрадки, стенды, книги, даже стулья. Потом долго хвастаются ненужной добычей, мстя родимой алма матер за украденные «лучшие годы».

Наибольшим шиком считается украсть какую-нибудь ерундовину из директорского кабинета. В третьей – вообще не обходится без усиленного наряда полиции, потому что там почётной традицией считается битьё стёкол с последующим выбрасыванием из окон того, что под руку подвернётся, будь то парта или физрук. Я не говорю что это плохо – по крайней мере, всем весело и все при деле; нынче в день Последнего звонка весь город ходуном ходит – знай наших! По сравнению с сегодняшним весельем развлечения 25-тилетней давности кажутся наивным детским лепетом. Но всё-таки хотела бы я поглядеть на того, кто рискнул бы спереть что-нибудь из кабинета дяди Арона или Мартына Ервандовича... Им-то не нужны были усиленные наряды полиции, чтобы держать школу в руках – будь то Последний звонок или Первый. Но изменения в общественной жизни, хочешь-не хочешь, сказываются во всём. И это – непреложный закон той самой истории, которая идёт своим чередом, не укладываясь в отведённые 45 минут Вашего урока.

К сожалению, это не единственная печальная историческая закономерность. Наши ряды – Вы знаете – тоже дрогнули и поредели: Сашки Адамова больше нет на свете. С другой стороны, мы преизрядно размножились, и даже кое-кто уже угодил в бабушки. И теперь наши дети выслушивают ностальгические рассказы «о том, как Это было», потому что у них нет Вас, а значит, нет слишком многого, что трудно и невозможно восполнить. Вы дали нам в детстве такой бешеный заряд энергии, что мы до сих пор несёмся по жизни с вытаращенными глазами. Что нам электрошокеры, дифибрилляторы, электрические стулья и высоковольтные линии, если в нашей жизни были Вы?

Я думаю – если есть «тот свет», то там должны быть и школы. Хотя бы для ангелов – не оставаться же им безграмотными, в самом деле? И вот, пока я пишу эти строчки, по коридору одной из райских школ несётся, подпрыгивая, маленькая шаровая молния, поражая разрядами нерадивых и непокорных. Только сгустку самой сумасшедшей энергии по силам было то, что сделали Вы – из 29 абсолютно разных человек создать нечто целое, каким был 10 А 25 лет назад.



Только Вы могли заставить нас поверить и даже совершить самое несбыточное и нереальное. Чего стоила наша Новогодняя ночь 1982-го в Измайлово! Да одних только приключений в поезде «Баку-Москва» опытному голливудскому сценаристу хватило бы на пару блокбастеров, причём насчёт жанра сразу и не определишься – то ли фильм ужасов, то ли душераздирающая сопливая мелодрама. А по теплу мы тянулись на дачи, и я до сих пор помню звуки расстроенного Нармининого пианино! Анечка, конечно, как всегда тапёрствовала, а мы с Завельским дружно выли арию мистера Икса. Впрочем, коронным номером нашего ужасающего дуэта безголосых была песня о Стеньке Разине и невинно утопленной персидской княжне, обычно исполняемая уже на определённой стадии подпития. Дойдя до слов: «И за борт её бросает в набежавшую волну» Завельский отчаянным движением руки смахивал очки с носа, намереваясь их зашвырнуть если не в вышеозначенную «Волгу, Волгу, мать родную», то в то самое море, куда она впадает. Но я уже на втором разе наловчилась перехватывать очки в полёте, после чего незаметно прятала их в каман Диминого пиджака, а он так и пребывал в святой уверенности, что совершил некий лихой то ли Разинский, то ли гусарский жест...

Конечно, хочется сегодня поздравить соперников и соратников, 10 Б и 10 В! Вспомним проверочные, директорские, районные и городские, передаваемые из класса в класс шпаргалки и прочие ценные сведения – ведь не было тогда мобильников, не было! Вспомним общешкольные дискотеки под бдительным надзором завучей и классных руководов! Вспомним... Да много чего можно вспомнить, что и говорить... Всё-таки редко параллельные классы дружат так, как дружили мы. А за это опять-таки спасибо именно Вам, потому что дружба, единство – вот то, чему Вы нас так долго, упорно и успешно учили.

И вот теперь сидим мы перед компьютерами – Ваши изрядно поседевшие и полысевшие мальчики и девочки, почёсываем макушки и пялимся друг на друга через объективы камер, фотоаппаратов, ностальгические сайты, границы, таможни и километры...

Знаете – жаль, что тогда, 25 лет назад, мы смогли подарить просто розы – хоть и красивые, но только цветы, только символ, пустой летучий аромат.

Если бы это были годы жизни, то Вы бы и сейчас были с нами. А мы были с Вами и друг с другом, и не мысленно, как сейчас, а на самом деле.

Виртуальная дружба – дело хорошее, но годится для людей с нормальным статическим зарядом. От нас же до сих пор во все стороны искры летят. В том прозвище, которым мы Вас наградили, не было ничего обидного или неуважительного. Мы и не могли называть Вас по-другому – мы, такие большие, Вас, такую маленькую. Если бы Вы захотели оттрепать кого-то из мальчиков за уши, им пришлось бы сложиться пополам. Если бы Вы захотели с кем-то из нас посекретничать, нам бы пришлось сделать то же самое. Но все, кто хоть немного знаком с элементарной физикой (алаверды Михал-Аронычу), знают, какое неизмеримое количество энергии могут таить в себе материальные точки. А так же то, что эта самая энергия никуда не исчезает - по закону её сохранения. В таком случае Ваша смерть превращается в событие невозможное с научной точки зрения, а значит - политически вредное. Мы, как поколение, воспитаное на марксизме-ленинизме, в антинаучные и всякие там лживые мелкобуржуазные теории не верим. А значит – справедливо только это: сегодня 25 мая, Последний звонок в самом разгаре, нам по 17, «Икарус» ждёт возле школы, и забота только одна – чтобы Вы не нашли наши бутлеггерские склады...

Люди! Вам не приходилось запихивать бутылку коньяка в крошечную косметичку? А мы сумели...