Приключения книг: "Персидские мотивы" Есенина

Есть на белом свете Каспийское море, которое на самом деле не море, а озеро. Оно с трёх сторон омывает Апшеронский полуостров, на карте похожий на орлиный клюв. На Апшеронском полуострове есть маленький посёлок Мардакян, а главная улица в этом посёлке носит имя Сергея Есенина.

Согласно господину Безрукову-отцу, Есенина советская власть ненавидела и всячески пыталась извести. Согласно воспоминаниям современников, эта же власть с Есенина пылинки сдувала, потому что он был единственным популярным поэтом с абсолютно незапятнанным бедняцко-крестьянским происхождением, никаких тебе "кулаков", или, упаси боже, дворян. Ему прощали всё: хроническое пьянство, дикие выходки, и нянчились с ним, как с малым дитём.

В 1925 году, когда Есенин в последний раз посетил Баку, стояло лето. У нас это время жаркое. В соответствии со вторым вариантом взаимоотношений поэта и власти, Киров, в то время бывший руководителем Азербайджана, всполошился до чрезвычайности и наказал Петру Чагину, главному редактору "Бакинского рабочего" и второму секретарю ЦК, создать для Есенина полную «иллюзию Персии», по которой в ту пору тосковал русский классик – страны-сказки, ласкового и шафранного края.

Вот так Есенин со своей последней супругой - Софьей Андреевной Толстой и оказался в том самом посёлке Мардакян - на служебной даче Петра Ивановича Чагина. Жил Чагин отнюдь не в халупе, а в бывшей летней резиденции нефтяного миллионера Муртузы Мухтарова, снабжённой оригинальной системой сообщающихся колодцев и бассейнов, красивыми архитектурными сооружениями, а главное - потрясающей коллекцией экзотических растений.

Что и говорить - Чагин не ударил в грязь лицом и расстарался на славу. Понятия о том, как "поправлять здоровье", у него и у Есенина абсолютно совпадали. Есенин прожил в бывшем доме нефтяного магната больше месяца и написал свои знаменитые "Персидские мотивы", считающиеся одним из самых ярких примеров "взаимопроникновения культур".

Честно скажу - мне наплевать, сколько они там с Чагиным на грудь принимали; зато теперь я читаю строки:

...Быть поэтом — это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души...

Ну и классическое: "Никогда я не был на Босфоре", "Я спросил сегодня у менялы" и т.д. Уезжая, Есенин подарил Чагину стихотворение "Прощай, Баку!", которое много лет спустя положил на музыку Муслим Магомаев.



И всё-таки - "Персидские мотивы" невероятно печальны, несмотря на их потрясающий лиризм. Тема прощания звучит в них чаще, чем тема любви:

...Если душу вылюбить до дна,
Сердце станет глыбой золотою,
Только тегеранская луна
Не согреет песни теплотою...

Похоже, он понимал, что уже "вылюбил" свою душу до самого дна; и всё-таки...

...Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах...

...Голубая да веселая страна.
Честь моя за песню продана.
Ветер с моря, тише дуй и вей -
Слышишь, розу кличет соловей?..

...Глупое сердце, не бейся!
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья
Глупое сердце, не бейся...

Уже в 1926 году на месте бывшей дачи начал постепенно образовываться современный дендрарий. Гиганские экзотические растения, помнящие Есенина, до сих пор растут, цветут и благоденствуют. Дендрарий стал частью Академии наук - и, по совместительству, популярным парком. Возле центрального входа есть павильон, где расположена выставка, посвящённая визитам Есенина в Баку и истории написания "Персидских мотивов".

Я не знаю, что искал Есенин, и действительно ли так уж ему была нужна Персия; но искренне надеюсь, что он в этом райском уголке нашёл хоть что-то, и ему было здесь хотя бы вполовину так хорошо, как мне вчера - во время посещения дендрария...