Приключения книг: "Отелло"

Этот герой Шекспира известен всем. И если Ромео и Джульетта остались в веках общепризнанным символом юной любви, то этот суровый восточный мужчина стал непреходящим мерилом сопутствующего чувства - ревности.
Конечно, речь идёт о венецианском мавре - флотоводце Отелло. Пушкин, знавший толк в ревности, писал: «Главная трагедия Отелло не в том, что он ревнив, а в том, что он слишком доверчив!». Но так ли это на самом деле? Какие приключения выпали на долю этой книги и её главного героя?

Как и все произведения, Шекспир писал свою очередную пьесу на основе чужого сюжета. На этот раз ею послужило произведение Джиральди Чинтио «Венецианский мавр». Но есть ещё одна интересная версия: якобы реальным прототипом Отелло был итальянец по имени Маурицио Отелло, который командовал венецианскими войсками на Кипре и овдовел при весьма подозрительных обстоятельствах, а так как сокращённое имя от Маурицио звучит как «Мауро», итальянец одним махом пера превратился в мавра.

Ну а с течением лет мавр, то бишь араб, превратился в абсолютно чернокожего; актёры, исполняющие роль Отелло, не жалели грима и щедро мазали физиономии ваксой.  И если со внешностью и национальностью господина Отелло произошли столь пугающие метаморфозы, то что же говорить о его характере?!

А между тем Шекспир абсолютно не скрывает причины ужасающего поведения своего героя. Они лежат на поверхности, и это не причины, собственно, а только одна причина. Не может не вызывать удивления та быстрота, с которой мавр от восторженной любви переходит к лютой ненависти; его поведение абсолютно неадекватно, оно не может быть поведением здорового человека, и, собственно, им не является.

Как ведёт себя храбрый флотоводец? Он разговаривает сам с собой, он заговаривается в беседах с Яго, он путает собственные фантазии и реальность, и, доведя себя до крайности, теряет сознание.

 Вспомните эту сцену:
 ...Кассио:

Что с генералом?

  Яго:

Эпилептический припадок. Это -
Уже второй. Такой же был вчера.

  Кассио:

Виски ему потрите.

  Яго:

Нет, нельзя.
Он должен понемногу сам очнуться;
Иначе пена выступит у рта,
И он начнет безумствовать.

Яго прерасно знал о болезни своего начальника и умело манипулировал его помутнённым сознанием. Была ли то эпилепсия, или последствия ранений - ведь Отелло провёл всю жизнь в боях! - это уже не так важно.

Важно, что любовь несправедлива. Она соединила двух людей, которые никак не могли друг друга понять: Дездемона , хорошенькая юная венецианка, и поседевший в боях воин. Яго знал и понимал Отелло, потому и смог взять верх. А бедняжка Дездемона так и не поняла ничего. Умирая, она не понимала,  за что отдаёт свою жизнь.

А что в результате? В результате есть легенда о великом чернокожем ревнивце, в чьи больные, полубезумные речи Шекспир вложил те мысли, которые терзали его собственный, действительно ревнивый, мозг; есть опера Верди, опера Россини, есть множество кинофильмов, в том числе - от Дзефирелли (1986 год) и Юткевича (1955 год); есть город в штате Вашингтон и салат с грибами.



Всю горечь того, что Дездемона не понимала, но интуитивно чувствовала, можно понять, только вчитавшись или вслушавшись в её песню...
The poor soul sat sighing by a sycamore tree,
Sing all a green willow:
Her hand on her bosom, her head on her knee,
Sing willow, willow, willow:

The fresh streams ran by her, and murmur'd her moans;
Sing willow, willow, willow;
Her salt tears fell from her, and soften'd the stones;
Sing willow, willow, willow;

Sing all a green willow must be my garland.
Let nobody blame him; his scorn I approve,
I call'd my love false love; but what said he then?
Sing willow, willow, willow:
If I court moe women, you'll couch with moe men!

Нарочитая грубость последней строчки напоминает песни Офелии; но на этот раз болезнь и безумие выпали не на долю женщины, а на долю мужчины. Женщине, как всегда, выпала смерть.

Смоковница слушала песню её -

И вы подпевайте про иву.

Бессильно поникла, и тихо поёт -

Только про иву, иву;

И камень смягчался от девичьих слёз  -

Пойте про иву, иву;

А стоны ручей за собою унёс -

Пойте про иву, иву;

Из тонких ветвей я сплетаю венок.

Пойте про иву, иву;

Обидчику слёзы не ставлю в упрёк.

Пойте про иву, иву;

Призналась в измене, но слышу в ответ -

Пойте про иву, иву;

«Я шляюсь и сам, так что мне горя нет!»

Пойте про иву, иву!

Share