Заклятье и проклятье Назрула Ислама

Расставание уродливо. Когда рвутся узы, ещё вчера казавшиеся нерушимыми, шум, треск и словесный мусор летят во все стороны. Самые злейшие враги не говорят друг другу такого, что обычно для невинной короткой словесной перепалки при расставании влюблённой пары. Поэты, словно чувствуя эту печальную особенность, всегда облагораживали расставание в своих творениях. И если реальный человек с болью и грубостью желал вчерашнему кумиру сердца лопнуть и сдохнуть (в лучшем случае), поэт ограничивался возвышенными сдержанными строчками, пронизанными болью.

Таково "Farewell" лорда нашего Байрона, и его сокращённое вольное переложение от Лермонтова, и гордое "Я Вас любил" Пушкина, и даже поп-гимн всех времён и народов "I will servive".

И только один человек рискнул в поэтической форме представить истинные мысли человека, расстающегося с любимым - со всем отчаяньем, злостью и пожеланием одиночества и несчастий. Его звали Кази Назрул Ислам. Родился он в 1899 году в районе Бордхоман Восточной Бенгалии и умер в 1976 году, писал на бенгальском языке и считался равным другому классику Индии - Рабиндранату Тагору. Но, приблизившись к зениту своей славы, он потерял рассудок, разделив судьбу Константина Батюшкова, и почти сорок лет прожил во мраке безумия - до самой смерти.

В результате колониальных и мировых войн Индия раскололась. Он этого не осознал. Его стихи - о любви и о свободе - стали молитвами для бенгальцев, но он этого не понимал. Ему поклонялись, как живому пророку, считая за честь поцеловать землю там, где ступила его нога - но он этого не видел. Правительство назначило ему пенсию, его поселили в хорошем доме. Поклонение бенгальцев своему поэту только росло - но сам Назрул Ислам уже не мог ничего воспринимать и понимать.

Такова была плата, которую потребовали с поэта... Боги? Духи поэзии? Кто знает...

Как и Тагор с "Последней поэмой", Назрул Ислам стал известен в России с "Заклятьем" благодаря усилию не только переводчиков, но и композиторов. На эстраду (тогда советскую) его "пригласил" Евгений Мартынов - тоже трагически и безвременно погибший. Как и "Последняя поэма", "Заклятье" подверглось сокращениям. Вот полный его текст:

Я уйду навсегда,
я скажу напоследок:"Прости".
Я уйду, но покоя
тебе никогда не найти.
Я уйду, ибо выпито сердце
до самого дна.
Я уйду,но останешься ты
со слезами одна.
Обо мне ты ревниво
вечернюю спросишь звезду,
но она промолчит,
не откроет, куда я уйду.
Ты заплачешь,
забьешься в рыданиях, еле дыша,
и расплавится сердце твое,
и оттает душа,
и, не видя дороги,
ты кинешься в горестный путь,
вслед за мной, без надежды
меня отыскать и вернуть.

Я уйду в эту ночь.
Ты проснешься на ранней заре,
и тебе померещится,
будто я рядом с тобой.
Но вокруг только сумрак,
подобный остывшей золе,
и тогда твое сердце
пронижет внезапная боль.
Ты меня позовешь -
ни единого звука в ответ.
Ты раскинешь объятья свои,
а любимого нет.
И глаза ты закроешь,
и станешь молить в тишине,
чтобы я появился,
вернулся хотя бы во сне,
и протянешь ты руки,
и воздух обнимешь ночной,
и тогда ты поймешь,
что навеки рассталась со мной.

И поднимется солнце,
и день пролетит без меня,
и наступит закат,
и опустится ночь над землей,
и тогда над твоей
одинокой постелью, звеня,
пролетит позабытая песня,
что сложена мной,
и умчится она,
и опять зазвучит в тишине,
и холодное сердце твое
запылает огнем,
и слезами глаза изойдут,
позабудут о сне,
и у самого горла,
дрожа остановится ком.
Будет горькая память,
как сторож,стоять у дверей,
и раскаянье камнем
повиснет на шее твоей.

Будет осень. Друзья
соберутся в покои твои.
Кто-то будет тебя
обнимать, говорить о любви.
Будешь ты равнодушна к нему,
безразлична к нему,
ибо я в это время
незримо тебя обниму.
Бесполезно тебя
новизной соблазнять и манить.
Даже если захочешь-
не в силах ты мне изменить.
И наступит зима,
и, песчаные вихри клубя,
набежит ураган,
окрестность потонет во мгле.
Но иная, неслышная буря
охватит тебя:
ожиданье, отчаянье,
боль - и тоска обо мне.

И весна прилетит,
обновит и разбудит весь мир.
Зацветут маргаритки,
раскроется белый жасмин,
ароматом хмельным и густым
переполнятся сны,
но отрава разлуки
испортит напиток весны.
Задрожат твои пальцы,
плетущие белый венок,
и в слезах ты припомнишь
того, кто сегодня далек,
кто исчез и растаял,
как след на сыпучем песке,
кто тебе завещал-
оставаться в слезах и тоске,
в одиночестве биться,
дрожа, как ночная трава.
Вот заклятье мое!
И да сбудутся эти слова!

("Индийская поэзия XX века". В двух томах. Том 1.
Перевод с разных языков. Москва. "Художественная литература". 1990.)

Для эстрадного исполнения текст песни не только сократили, но и переработали на два варианта: для женского исполнения и для мужского.

Вариант для мужского голоса

Я уйду от тебя, я скажу напоследок: "Прости".
Я уйду, но покоя тебе никогда не найти,
Я уйду, ибо выпито сердце до самого дна.
Я уйду, но останешься ты со слезами одна.
Ты меня позовешь - ни единого звука в ответ.
Ты раскинешь объятья свои, а любимого нет.
И ладони подымешь, и станешь молить в тишине,
Чтобы я появился, вернулся хотя бы во сне,
И, не видя дороги, ты кинешься в горестный путь
Вслед за мной, без надежды меня отыскать и вернуть.

Будет осень. Под вечер друзья соберутся твои.
Кто-то будет тебя обнимать, говорить о любви.
Будешь ты равнодушна к нему, безразлична к нему,
Ибо я в это время незримо тебя обниму.
Бесполезно тебя новизной соблазнять и манить -
Даже если захочешь - не в силах ты мне изменить.
Будет горькая память, как сторож стоять у дверей,
И раскаянье камнем повиснет на шее твоей,
И протянешь ты руки, и воздух обнимешь ночной,
И тогда ты поймешь, что навеки рассталась со мной.

И весна прилетит, обновит и разбудит весь мир.
Зацветут маргаритки, раскроется белый жасмин.
Ароматом хмельным к густым переполнятся сны,
Только горечь разлуки отравит напиток весны.
Задрожат твои пальцы, плетущие белый венок,
И в слезах ты припомнишь того, кто сегодня далёк,
Кто исчез и растаял, как след на сыпучем песке,
А тебе завещал - оставаться в слезах и тоске,
В одиночестве биться, дрожа, как ночная трава...
Вот заклятье моё!
Вот заклятье моё!
Вот заклятье моё!
И да сбудутся эти слова!

Вариант для женского голоса

Я уйду от тебя, я скажу напоследок: "Прости".
Я уйду, но покоя тебе никогда не найти,
Я уйду, без упрёков и слез, молчаливо, одна.
Я уйду, ибо выпито сердце до самого дна.
Ты меня позовешь - ни единого звука в ответ.
Ни обнять, ни коснуться ладонью, ни глянуть вослед.
И глаза ты закроешь, и станешь молить в тишине,
Чтобы я появилась, вернулась хотя бы во сне,
И, не видя дороги, ты кинешься в горестный путь,
Вслед за мной, без надежды меня отыскать и вернуть.

Будет осень. Под вечер друзья соберутся твои -
Кто-то будет, наверно, тебе говорить о любви.
Одинокое сердце своё не отдашь никому,
Ибо я в это время незримо тебя обниму.
Бесполезно тебя новизной соблазнять и манить -
Даже если захочешь, не в силах ты мне изменить.
Будет горькая память, как сторож, стоять у дверей,
И раскаянье камнем повиснет на шее твоей,
И протянешь ты руки, и воздух обнимешь ночной,
И тогда ты поймешь, что вовеки расстался со мной.

И весна прилетит, обновит и разбудит весь мир.
Зацветут маргаритки, раскроется белый жасмин.
Ароматом хмельным и густым переполнятся сны,
Только горечь разлуки отравит напиток весны.
Остановишься ты на пороге апрельского дня -
Ни покоя, ни воли, ни радости нет без меня
Я исчезла, растаяла ночью, как след на песке,
А тебе завещала всегда оставаться в тоске,
В одиночестве биться, дрожа, как ночная трава...
Вот заклятье моё!
Вот заклятье моё!
Вот заклятье моё!
Да не сбудутся эти слова!

Перевёл стихотворение Михаил Курганцев.

Впервые я его услышала именно в женском варианте, в исполнении Бируте Петриките. Потом его пели Ирина Понаровская, сам Мартынов, Ксения Георгиади, Ирина Отиева. Мартынов пел его не хуже.

Но ни красота голоса, ни нежность музыки не смогли смягчить жестокость слов. Как бы изящно они ни были зарифмованы... Обратите внимание, что вариант для женского голоса заканчивается строчкой: "Да НЕ сбудутся эти слова", в отличие от исходного, мужского заклятья.

Я не знаю другого такого отчаянного, злого, откровенного стихотворения - без единого грубого слова, но такого жёсткого по сути.

Пусть Бог сжалится над душой поэта... Он ведь рискнул сказать правду. Любовь жестока. Расставание уродливо.