17 дек. 2012 г.

Закрытое письмо


Честно говоря, это письмо я должна была написать давно, очень давно, но всё как-то, знаете ли, не складывалось. Тут вопрос не в моей стеснительности, уж чего-чего, а этого добра у меня нет и смолоду в помине не было. Писать письма любимым певцам и актёрам - это в традициях нашего детства и юности. В конце концов, писала же Маринка Старыгину! На адрес Мосфильма. И его карточка стояла у неё на письменном столе, как сейчас помню. А в наши дни - так и вообще ноу праблемс: у всех свои твиттеры-фейсбуки, хошь где своего кумира ищи и надоедай ему. И фан-сайты, и фан-клубы, добра-то. Но я так долго верила, что Вы - миф, что никак не решалась написать - ну какой у мифа может быть адрес, хоть реальный, хоть виртуальный?

Да и кто Вы? Сказать, что актёр - так ведь не актёр. Сказать, что певец? Ну да певцы другие бывают, что я, певцов не видела? Тоже удивили. Певцы - они поют много и по нотам всё, по нотам. Про Уну Фуртиву нашу Лягриму, про Нессун нашу Дорму. Про звёздочку, которая светит всем, даже приговорённым бунтовщикам. Но, как горько и снисходительно заметил один джентльмен в "Кванте Милосердия": "Что поделать - "Тоска" не для всех".

Кстати о звёздочке! Никогда не забуду картину маслом. Сидит мой папа весь в растрёпанных чувствах, обняв радио, и слушает про эту самую звёздочку. Мне захотелось его позлить, и я в стиле "писмоносицы Стрелки" заявила:

- Что-то больно долго он помирает!
- Кто? - подозрительно спросил почувствовавший подвох папа.
- Ну этот твой... Колоротусси.
- Каварадосси, варвар! - взвыл бедный папа и на час разразился лекцией о невежестве молодёжи вообще и моей - в частности.

Ну вот, опять отклонилась от темы... вечно мои мысли скачут, как блохи на Барбоске... О чём это я? Ах, о певцах. Певцы - они необязательно красивые, даже наоборот. Очень даже часто они не блещут внешними данными, ни ростом (хоть Каррераса возьмите), ни изяществом фигуры (как не вспомнить покойника Лучиано, царствие небесное!). А мой ныне живущий любимый тенор и вовсе слеп...

Но они есть. Кривые, косые, тощие, толстые - уж какие уродились - но есть. Их видно. Такого, чтобы у певца голоса не было - о, этим не удивишь особо, весьма распространённое явление. Но такого, чтобы голос был, а певца - нет... Согласитесь, что это просто нонсенс. Видала я кота без улыбки, как говаривала Алиса, но улыбку без кота... Ах, о чём это я опять? Опять сбилась с мысли. Знаете, уж лучше я начну с самого конца, а то сначала меня куда-то всё в сторону уносит, в неведомые дали. Уж лучше ляпну сразу итоговое замечание, а уж потом, как по ниточке, вернусь к истоку. Так будет проще.

Геннадий Васильевич, Вы разбили мне жизнь. Всю. То есть абсолютно. Моя жизнь, жизнь хорошей девочки из приличной семьи, была расписана на годы вперёд в строгом соответствии. Там должно было быть всё в умеренных количествах: школа, институт, дружба, любовь, брак, карьера, работа, замужество, дети, сытая зрелость, спокойная старость. Но случилась одна маленькая неприятность: в шестнадцать лет я услышала один маленький дурацкий романсик. Две минуты сорок пять секунд длиной (я по таймеру проверяла!). И музычка так себе - не "Тоска". И стихи - выдранный кусок из "Саги" Вознесенского. Кто бы другой спел - я бы и не повернулась. Но её спели Вы.

Эту проклятущую пластинку я заездила до того, что она стала заикаться, звукосниматель на царапинах подпрыгивал. "Позвольте Вас спросить... Вы - ангел Сан-Франциско?... Позвольте мне посметь... Мне сорок лет, нет бухты кораблю...". Ваш голос звучал в моём мозгу постоянно. Но Вашего лица не было. Не было нигде. И я не смогла воспринимать Вас как певца, как человека. Вы стали просто голосом в моих ушах, на манер тех, что слышат сумасшедшие. И если некоторым такие голоса велят убить девочек в красных платьицах или ещё что-нибудь в том же Дюрренматтовском стиле, то Ваш голос внушил мне накрепко, что самое главное в этой жизни - это любовь, вот такая, с рефреном "никогда", чтоб была трагедия, чтобы у всех глаза на лоб, чтоб ни грамма разума, а одни чувства. Чтобы было достойно романса. Потому путь приличной девочки из хорошей семьи (ну или наоборот) стал для меня заказан.

Мои ровесники - хорошие мальчики из приличных семей - горели упорным желанием на мне жениться. Они звали меня на первое свидание, дарили букет цветов, на второе - являлись с тортиком знакомиться с родителями, и на третьем тащили знакомиться со своими мамами. Я смотрела круглыми непонимающими глазами и на них, и на их букеты, и на их мам - да вы что, люди?! А где трагедия, где катастрофа, где эпичность? Вы что, голос в моём мозгу не слышали?! Что в романсе было сказано - бери букет, жри торт и дружи с мамой? Не дождётесь!

Как меня уверяли (и до сих пор уверяют) окружающие, всё получилось очень достойно пресловутого романса. Было и ох, и ах, и ни грамма разума - уж это точно. Передо мной стояла планка, и я должна была эту высоту взять. Никак по другому. Итог? Седина с 21 года, сломанная носовая перегородка, загнанные в могилу родители, протекающая крыша и периодический тик левого глаза. Ревматоидный артрит, чуть не сделавший меня инвалидом в тридцать лет, я таки успела вылечить где-то в промежутке, так что его я не считаю.

Были бы Вы просто певцом, да разве случилось бы такое? Вы бы пели себе, я бы слушала, восхищалась... и всё. Не принимала бы романс, как руководство к действию. А я ведь искала Вас... Я пыталась. При том, что музыкальный слух у меня слабоват, я, словно гончая, шла на Ваш голос по нюху. После той пластинки я пересматривала "И это всё о нём" - неплохой фильм по незаслуженно забытой хорошей книге Виля Липатова... Конечно, я сразу узнала Ваш голос (кроме "Серёжки ольховой",уж не знаю, кто её там спел). Но лицо певца опять было не Ваше. Я это поняла, я знала, откуда - не могу сказать. Ну и что? "Скажи за меня всё, что я не сумею, песня моя... Скажи за меня всё, что я не посмею, песня моя..." Я вернулась назад - к "Хоакину". И там Вашего лица не было! Нигде не было, как будто Вы не существовали никогда, как будто голос просто взял - и материализовался из ничего...

Потом Вы пропали - надолго. И приехал "Ленком". Ну, это было, доложу я Вам... Я ничего не имею против Караченцева - отнюдь. Против Смеяна (царствие небесное) - тоже. Но это было ужасно. Как будто кто-то царапал по стеклу ножом. И только временами, откуда-то сзади, из темноты кулис, на сцену прорывались знакомые ноты. Знаменитый романс вообще пели сразу четверо безголосых... Мне хотелось умереть, потому что на какой-то момент я подумала, что Вы улетучились, как дым, и перестали даже звучать. Я терпеливо ждала "Ангел, стань человеком", потому что понимала - никто, кроме Вас, физически этого не вытянет. Я не ошиблась, но в результате сцена на балконе точно напомнила мне сцену под балконом, только из "Собаки на сене", где в ответственный момент поющий серенаду дон Караченцев выдвигал вперёд берущего высокие ноты маленького толстячка. Романс превращался в фарс просто на глазах.

И только потом... В сцене свадьбы... Вдруг один из "офицеров" на две секунды и задержался в объективе и спел одну фразу... Это были Вы. Но я не поверила!

Потому что не могла себе представить, что человек с голосом в пять октав может прятаться за кулисами и подпевать безголосым актёрам. А зря не поверила... Зря.

В этой записи 2002 года Вы появитесь в камере ровно на четвёртой минуте. Ровно на шестнадцать секунд.


Потом Вы пропали основательно. Почти на пятнадцать лет. Я простилась с Вами, и переломанная на втором коленце жизнь уже катилась под откос, когда вышел фильм "Граница, таёжный роман". Вы думали, я Вас не узнаю? "Горит моё сердце, пылает огонь, и рвётся на волю, как бешеный конь"... Опять - чужое лицо, имя мелким шрифтом в титрах. Но настала эра Интернета, а потому наша встреча была вопросом времени.


Я увидела Ваше интервью. Узнала, что Вы - человек верующий, избегающий публичности. Периодически появляются ролики на ютьюбе, снятые мобилками на закрытых вечеринках и капустниках. Вы там поёте не своё. Чужое. Хорошо поёте, но оно - не Ваше. А "Тоска" - не для всех. У Баскова полторы октавы. У Вас - пять. У меня опять задёргался глаз. Вот Ваша страничка в Википедии. Правда, тоже без фото, но это уже неважно. Это письмо - единственный пост без иллюстрации в этом блоге. Вы хотели быть голосом без лица - значит, так тому и быть.

Я теперь знаю - Вы в чёрном фраке выходите в начале спектакля, в прологе, но все смотрят на обожжённое лицо Абдулова (или кто там сейчас играет?), к тому же Вы сразу становитесь спиной к зрителю - чтобы дирижировать. Вот так и прошла жизнь - спиной к зрителю. Наверное, на это должны быть по-настоящему серьёзные причины.

Этот романс и этот спектакль стали для Вас мышеловкой... как и для Садо, наверное. Есть в нём что-то магическое и трагическое. Помню, недавно парализованного, перекошенного Караченцева спросили - что бы он больше всего хотел сыграть? "Ю-о-у" - промычал несчастный отставной граф, - "Ю-о-у"... Так что я ещё - молодцом. По сравнению с Бубликовым... то есть с Караченцевым. Мне ещё повезло.

Мне очень жаль, что всё так сложилось. Но уже ничего не исправишь. Никогда, никогда - как поётся в романсе длиной в две минуты сорок пять секунд. Кто хочет, пусть слушает здесь. А с меня довольно!

Даже если на землю вернёмся
Мы вторично - согласно Гафизу -
Мы конечно, с тобой разминёмся,
Я тебя никогда не...

Share
 
Rambler's Top100